Сны

Как известно, логика живого - это его история, и чтобы понять, для чего нужен сон, надо прежде всего попытаться выяснить его эволюцию. Основная трудность при этом заключается в монотонном характере состояния покоя (поведенческого сна) у беспозвоночных и пойкилотермных позвоночных, что не позволяет провести у них гомологию с медленным и парадоксальным сном гомойотермных позвоночных (млекопитающих и птиц). Принято считать, что поведенческий покой пойкилотермов аналогичен спокойному (медленному) сну гомойотермов и является его эволюционным предшественником. При этом обычно игнорируется тот факт, что по всей совокупности морфологических и функциональных показателей именно парадоксальный сон является явно архаичным состоянием. Он запускается из наиболее эволюционно древних, каудально расположенных структур - ромбовидного и продолговатого мозга; показано, что для периодического возникновения этого состояния сохранности более высоко лежащих отделов мозга не требуется.

Парадоксальный (активированный) сон, как известно, доминирует в раннем онтогенезе. У взрослых животных в этом состоянии исчезает терморегуляция, организм на время становится пойкилотермным.

Чрезвычайно высока представленность парадоксального сна у самых древних их ныне живущих видов млекопитающих - однопроходного (яйцекладущего) утконоса и сумчатого опоссума. Казалось бы, парадоксальный сон должен быть главным или даже единственным видом покоя по крайней мере у эволюционных предшественников млекопитающих и птиц - пресмыкающихся (ящериц, змей, черепах, крокодилов). С другой стороны, если состояние парадоксального сна появилось в эволюции раньше, чем медленноволнового, то какова могла быть его функция? Ведь парадоксальный сон, как это совершенно ясно сейчас - это также состояние высокой активности мозга, своеобразное "бодрствование, направленное внутрь". Зачем мозгу холоднокровного два вида бодрствования? И когда в таком случае он "отдыхает"? Для решения этого противоречия предлагается гипотеза, согласно которой состояния бодрствования ("неободрствования") и медленного сна ("неосна") появляются в эволюции одновременно с возникновением гомойотермии, а пара-доксальный сон представляет собой как бы "археободрствование", результат эволюционной трансформации примитивного бодрствования холоднокровных. Взаимодействие этих трех состояний и определяет немонотонность периодов поведенческого покоя у теплокровных.

Ковальзон В.М.

Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН, Москва

Комментарий В.К.

Конечно, по предварительным тезисам некорректно строить суждения, но всё же не удержусь от маленького комментария, - а после конференции тем интереснее будет его продолжить, - или изменить.

Цитата: "...что по всей совокупности морфологических и функциональных показателей именно парадоксальный сон является явно архаичным состоянием. Он запускается из наиболее эволюционно древних, каудально расположенных структур..."

А какие именно функциональные показатели? С морфологическими ясно, хотя аргумент в пользу эволюционной архаичности парадоксального сна из этого слабый. В самых "высоких" функциях участвуют почти всегда и очень глубинные, древние структуры. Функции самих этих структур изменились. Возможная полемика напоминает мне давно имевшую место полемику вокруг гипотезы об архаичности "правополушарного" сознания.

Тем более слабо выглядит апелляция к преобладанию ПС-фазы у новорождённых. После 60-70 лет с парадоксальным сном вообще полная засада, но из этого не следует, что, наример, возрастной склероз эволюционно выше свободного кровотока ребёнка. Думаю, это очевидно.
С нашей точки зрения, парадоксальный сон появляется на поздних этапах развития живого. Более того, его роль возрастает у стайных, общественных млекопитающих. Это понятно: ПС зверя-одиночки - состояние рискованное.

Далее: у прото-человека, вероятнее всего, именно растущая роль парадоксального сна привела к появлению обобщающего мышления, позже, благодаря речи, превратившегося в понятийное. Иначе говоря, собственно разум вышел из колыбели снов, долго готовившейся эволюцией.

Докладчик может развить свою позицию, я - свою, но возможно ли их экспериментально-подтверждаемое оппонирование?

Вот тут и встаёт вновь вопрос о методологии. Сомнология в том виде, какова она сегодня, вполне точно характеризуется поговоркой про деревья, за которыми не видно леса. А положение, при котором гранты и субсидии выдаются именно за пристальное описание отдельных стволов и сучков, лишь усугубляет эту ситуацию.